РАЗ ДВА ТРИ. Музыка в трехдольном размере.
Размышления перед концертом. И после

фейсбук-посты, ноябрь-декабрь 2015

Продолжаем отсчет: the hours, the centuries, the seconds.
Следующая программа - вот такая. Считать будем только до трех.
В ней всё на три: 3/8, 3/4, 3/2, 6/8, 6/4, итд.
Раз два три раз два три – и так полтора часа.
То есть в каком-то смысле это предновогодний бал.

- - -

Программа РАЗ ДВА ТРИ - тоже про часы. Я буду играть никакой не минимализм. Но, конечно же, это не просто набор типа the best of classics. Это – привет от всё того же Эйнштейна.
В "Эйнштейне" Гласса хор 4 с половиной часа считает:
one two three four
one two three four five six
one two three four five six seven eight…
А тут – всего лишь до трех. И теория относительности умещается в этом раз два три.
Оно всё время разное.
раз два три,
раз
два
три,
раз два три, раздватри раздватри, раз два три,
и множество других вариантов, которые иногда следуют друг за другом, иногда накладываются друг на друга по вертикали, и всё это – как часы, у которых не 2 стрелки, а много. Часы, которые отмеряют и доли секунды, и годы, и века. А на самом деле эти часы никуда не идут.

- - -

В программе, которая требует умения считать до трех, я, среди прочего, сыграю сочинение, давно ставшее хрестоматийной классикой, но на самом деле – это, простите за выражение, концептуализм, опередивший время лет на 100: "Три гимнопедии" Эрика Сати. Он написал их в 1888 году. Какую музыку тогда полагалось писать – более-менее ясно. А он в 22-летнем возрасте взял да и написал три пьесы, представляющие собою практически одну и ту же пьесу, повторенную три раза с разными гармониями и разными поворотами мелодии. Божественную красоту этой мелодии не описать никакими словами. Она вроде бы и банальна – и при этом настолько изысканна, что никогда не знаешь, куда она сейчас повернет. И каждый раз не угадываешь. Она как будто бы позаимствована из какой-нибудь французской песенки – и при этом в ней слышится вся история музыкальной аскетики – Перотин, Гийом де Машо, и прочее. А заодно – и кое-что из будущей истории. Если эту мелодию спеть женским голосом, а аккорды сыграть на гитаре с эдаким мягким дисторшном и добавить drum-box – получится группа Cocteau Twins. Еще несколько студийных манипуляций – и вот вам Sigur Ros. Ну а про лирические блюзы я даже не говорю – они готовы к употреблению. Сати, совершенно не беспокоясь о том, как положено строить форму, фактуру и всё прочее, предлагает забыть обо всех этих условностях и слушать эту нереальную красоту в чистом виде. Чтобы никто никуда при этом не торопился, автор позаботился о том, чтобы обозначить темп и характер исполнения. Во всех трех пьесах он один и тот же: "медленно и печально". Но слово "печально" каждый раз разное: Lent et douloureux, Lent et triste, Lent et grave.
Короче, постмодернистское произведение недосягаемой цельности и красоты.
1888 год, г.Париж.
(Раз два три, 25.12.2015, Дом музыки, г.Москва)

- - -

В такое мрачное ветреное субботнее утро я думаю, уж простите, не о войне, не о путине, не о дальнобойщиках, а о леди Невилл, которой давал уроки музыки мой давний друг и коллега Уильям Берд. Нетрудно догадаться, что занятия эти не прошли впустую: Билл так влюбился в свою ученицу, что не просто написал музыку, посвященную ей, а составил целый огромный 192-страничный том, куда входили, помимо его сочинений, пьесы, написанные самыми "успешными" (как выразились бы сейчас) английскими композиторами. А дело было в 1591 году. Всё это называется My Ladye Nevells Booke. А леди Невилл была замужем за, как бы это сказать, высокопоставленным государственным чиновником, так что шансы композитора Берда были равны нулю. В пьесе My Ladye Nevells Grownde, которую я сыграю в программе Раз Два Три, всё сложно (it's complicated, как написал бы он в своем фб-профиле). Размер 3/2 не только постоянно чередуется с размером 3/4 и 3/8, но всё это еще и вступает в контрапунктические отношения по вертикали, то есть звучит одновременно. Я думаю, не надо объяснять, почему. На этой картинке – обозначение трехдольного размера из этой пьесы. Цифра 3. История заканчивается роскошным и абсолютно рокерским финалом.
Билл подарил My Ladye Nevells Booke своей возлюбленной. Ее мужу, сэру Генри Невиллу, это не очень понравилось, поэтому он взял да и передарил ноты королеве Елизавете.
(Раз два три, 25.12.2015, Дом музыки, г.Москва)

- - -

Почему-то вращение Земли устроено так, что день начинает прибавляться не сразу после солнцестояния 21 декабря, а только 26-го. Самых коротких дней – несколько. И 25 декабря – это последний из этих дней. И ведь не случайно именно в этот день отмечается Рождество. Когда тьма доходит до своего предела, возникает возможность поворота к свету. Хотя, конечно, тьма не существует как нечто отдельное. Это просто временная неспособность видеть свет.
Вот в этот день я буду играть музыку, написанную разными людьми в разные времена. В каждом из этих сочинений – свое, совершенно особенное соотношение тьмы и света, преходящего и вечного, обусловленного и абсолютного. Это совершенно удивительно, что существует бесконечное количество возможностей сказать музыкой о самом важном.
Бах, Сати, Скарлатти, Шуберт, Рахманинов, Берд, Чайковский, Равель, Гласс, Бетховен, Бах.
(Раз два три, 25.12.2015, Дом музыки)

- - -

Я про это говорю перед каждым концертом и знаю, что вы не забыли.
В фойе Дома музыки 25-го числа вы увидите знакомый ящичек для сбора пожертвований в помощь приюту для бездомных собак "Зов предков". Какие сейчас времена – понятно. Но в любые времена каждый день надо всех в этом приюте накормить, и надо еще очень много чего. И в любые самые трудные времена мир держится исключительно благодаря тем, кто кому-то помогает. То есть благодаря вам.
И еще раз с присущим мне занудством я хочу попросить вас: если кто-то захочет подарить мне цветы – пожалуйста, не делайте этого, а положите те деньги, которые мог бы стоить этот букет, в собачий ящичек.

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Вчера в доме музыки собрали для приюта рекордную сумму за всю концертно-собачью историю: 32520 руб. Деньги уже отвезены в приют. Спасибо каждому из вас. Вот это и есть счастье. Любые такие слова, наверное, выглядят сентиментально, но ведь действительно – это самое ценное, что бывает в мире людей: думать о ком-то, кому нужна помощь, и делать то, что в твоих силах, даже когда тебе самому нелегко. Низкий поклон вам.
И отдельное спасибо бессменному и неутомимому волонтеру приюта.
А студенты Николая Штока, по-моему, к этому концерту сделали самую лучшую серию плакатов за всю историю нашего сотрудничества. Вот казалось бы, взять формальную идею – раз два три – и, параллельно с музыкой, разработать ее дизайнерскими средствами. И повседневные символы становятся алфавитом нового языка и другого пространства. Дизайнерское мышление – это для меня всегда тайна и загадка. Спасибо !!!
И конечно, спасибо всем вам за то, что приходите на концерты, слушаете, и спасибо за ваши слова, искренность которых я очень ценю. А я, как всегда, на следующий день занимаюсь "работой над ошибками". Даже Рахманинов говорил после концерта: "Играл как сапожник". Я думаю, что это единственно возможное отношение к себе.

- - -

Под Прелюдией Баха в YT читаю комментарий на французском языке: Ce n'est pas Bach! (Это не Бах!). Я, разумеется, ответил "Ceci n'est pas une pipe!"(Это не трубка). Так называется картина Магритта, на которой нарисована трубка.
А вообще, это моя любимая фраза: "Это не…" – и далее следует фамилия того или иного композитора. Каждый раз, когда я ее слышу (а слышу часто), я радуюсь, какое огромное количество людей абсолютно точно знает, что такое Бах, Бетховен, итд. А представляете, сколько раз, например, Курентзису говорили: это не Моцарт, не Перселл, не Рамо, не…
Я думаю, надо именно так и писать имена композиторов в программах.
А сейчас предлагаю вашему вниманию видеозапись концерта, включая ту вещь Доуленда, которую я сыграл на бис.
Впрочем, это не концерт. Это не бис. Это не Доуленд.